КОМПАЛ

• 

Заключительная часть маршрута

О Голубом и домкрате.

А вот это – река с романтическим названием «Голубой».

Эта переправа оказала на нашу поездку самое что ни на есть мистическое влияние. В то время, пока хайлюкс по своему обыкновению сушился, коллега Виктор отлучился прогуляться, а вернулся весь сияющий и с домкратом в руке. По его словам, он его нашел. Как потом выяснилось (в результате допроса третьей степени), он взял его под деревом с «вязочками» Ну не подумал. В результате, вместе с этим домкратом мы приобрели конкретный геморрой, заключавшийся в том, что каждый день оба автомобиля ломались совершенно идиотским, противным науке и здравому смыслу образом. Прекратилось это безобразие только на тринадцатый день экспедиции, когда мы оставили трофейный домкрат на другом сакральном месте – посередине моста через Витим.

О мостах на БАМе

Там, где они сохранились, мосты имеют единственную возможную для БАМа конфигурацию – V-образную:

А в большинстве случаев просто отсутствуют, поэтому гидроизоляция строго обязательна. От сомнительного удовольствия сидеть недельку где-нибудь на бережку и ждать понижения уровня нас спасло только сопровождающее нас в каждой экспедиции убийственное везение.

Баков, заправленных в Уояне, нам хватило ровно до поселка Таксимо, который часто называют бывшей столицей БАМа. Через этот поселок проходит дорога на Бодайбо, в нем есть всё – от библиотеки до автосервиса. От Таксимо уже недалеко до любимого путешественниками Витимского моста, дорога значительно улучшается.

Через энцать километров от поселка, при переезде через очередной мост, у хайлюкса сломалась рулевая тяга, в простонародье носящая название «паровозной».

Примерно через полсекунды тяга сломается, и машина резко пойдет влево.

Чудом не улетев в реку, прокляв инженеров Toyota Motor Corporation, которые придумали эту конструкцию, встали на очередной внеочередной ремонт. Тут нам встретился чуть ли не единственный на всю магистраль инспектор ГАИ, который посоветовал нам лучше бурханить, после чего исчез вместе со своим своём КАМАЗом-вездеходом. Больше никаких служителей закона мы не видели за всю экспедицию.

Пока мы (выпив по совету ГАИшника три раза по девять рюмок сакэ) пытались с помощью доброго слова, проволоки и кувалды заставить рулевое работать, нас в очередной раз обогнала следовавшая из Нижнеангарска в поселок Куанда молодая супружеская пара. На автомобиле ВАЗ 2108, что характерно. Данный фактор, то отстающий от нас, то вновь догоняющий, на протяжении всей экспедиции не позволял нам в полной мере ощутить себя крутыми джиперами. Получалось, что там, где мы изнемогали от тягот и лишений, спокойно ехало какое-то русское ведро. Однако, примерно километров через пять мы обнаружили эту чудо-машину заглохшей посреди небольшой речки, в которую превратилась дорога. Естественно, героический ВАЗ был тут же взят на буксир, н из каменистой лужи он выехал уже без правого переднего колеса, ступицы, подвески и даже части кузова. Пришлось его бросить, а храбрый экипаж с вещами взять к нам на борт. Оставить на дороге машину, у которой даже на верхнем багажнике лежат две новые запаски, считается на БАМе вполне обычным – никто ничего не украдет.

Витимский мост. Переправа через Куанду.

По фарватеру реки Витим проходит граница между республикой Бурятия и Читинской областью. Мост этот интересен тем, что местные староверы не очень любят, что тут «ездят всякие», и поэтому периодически разбирают или поджигают настил, поэтому никогда не знаешь, что тебя ждет. Металлическая основа моста (а он когда-то был железнодорожным) неразрушима обычными варварскими способами, но без настила проехать по нему можно разве что на Урале или КАМАЗе, а вброд через Витим перебраться невозможно.

Нам повезло, мост находился в хорошем (по местным меркам) состоянии, то есть настил присутствовал, более того, на читинской стороне он даже не шатался.

Как уже говорилось ранее, граница между двумя областями проходит прямо посередине моста. Визуально это хорошо видно по раскраске ж/д моста, половина которого белая, а половина – красная.

С автомобильным мостом всё еще интереснее: если в читинской области присутствует настил из досок и даже невысокие бортики, то с бурятской – кое-как прибитые (а местами и вообще не зафиксированные) шпалы. Посередине моста – возвышение, на котором машина забавно так подпрыгивает.

Учитывая, что мост узкий и из кабины настила по бокам не видно, а видно только воду где-то далеко внизу, то это доставляет действительно запоминающиеся впечатления. Источники сообщают, что довольно часто дальнобойщики, едущие в Бодайдо, не отваживаются по нему проехать и зовут на помощь кого-нибудь из местных.

Само собой, настоящие путешественники и прочие герои посередине моста должны останавливаться и бурханить. Но машины на мосту довольно ощутимо раскачивает ветром, и мы решили в это случае отойти от протокола – дождались противоположного берега.

Витимский мост – видимо единственный на БАМе, который хоть как –то поддерживают. В нескольких десятках километров от него расположен поселок Куанда. Здешний автомобильный мост давно смыло, и вариантов переправы имеется ровно три: переезд по ж/д путям (за что могут неслабо покарать), переезд в кузове Урала или Камаза (так делали участники Campus Trophy 2004 или 2005), и (при низкой воде) переправа с заглушенным двигателем на веревке за тем же Уралом.

Мост через р.Куанда (фото с обратной дороги)

Последние два варианта являются одним из основных видов заработка специальной группы аборигенов. Наши машины гидроизоляции не имели, а из-за проехавших по насыпи несколько дней назад пары-тройки джипов железнодорожники утыкали шпалы шипами, чтобы другим неповадно было. Однако на борту мы имели бонус в виде относительно местных пассажиров, которые снабдили нас паролями и явками переправщиков. Надо сказать что в Куанду мы приехали ночью, причем в дождь, и серьезно опасались её разлива. Этим профессионально воспользовался ушлый местный паренек с Уралом, слупивший с нас по полуторному тарифу. С помощью подручных средств загидроизолировали двигатель и мосты обеих машин, потом разгидроизолировали хайлюкс обратно, смотались в поселок за соляркой для заглохшего в воде Урала (попутно оторвав глушитель).

А вот переправа разочаровала: несчастные три минуты в воде, которая не поднялась даже до уровня подушки сидения. Выяснилось, что несмотря на то, что Куанда вобщем-то довольно глубокая, существует некий антифарватер, по которому можно пересечь ее даже на неподготовленном джипе. Разочарованные такой подставой, и наметив острым глазом (и парой вешек, на всякий случай) линию переправы на случай обратной дороги, мы грохнулись спать.

Утро. Сушимся

До озер Леприндо, от которых мы планировали искать дорогу на месторождение Хадатканда, оставалось около ста километров, но серьезных рек на этом участке уже не ожидалось.

Куанда – озёра Леприндо - Хадатканда

До озер Леприндо добрались быстро и без приключений. Здесь Байкало-Амурская магистраль - это однопутная и не электрифицированная ветка. Автомобильная дорога тоже местами теряется, приходится ездить по насыпи.

В озерах водится какая-то особая разновидность гольца, которую аборигены называют форелью, но удочек у нас нет, так что попробовать не получится.

Озёра суровые, тайга суровая. Даже поезда суровые.

Нам нужно попасть за этот хребет:

Хадатканда – небольшое золотоурановое месторождение. В пятидесятые годы двадцатого века осуществлялась его разработка на уран. На картах 60-х годов в том районе отмечен «поселок геологов», но своего ГОКа та не было. Руда вывозилась на обогащение и переработку с применением тяжелой техники, поэтому мы надеялись, что какая-нибудь дорога (или ее следы) осталась. Получить более актуальную информацию о возможных путях подхода нам не удалось

Прибыв на стратегическую позицию «через хребет напротив» месторождения, начали искать дорогу. Заброшенных дорог, надо сказать, в районе Байкало-Амурской магистрали множество, и все они куда-то, да идут. Прокатавшись весь день, выбрали три основных возможных варианта, попытались их пройти.

Нужную дорогу мы в результате нашли. К сожалению, от нее осталось одно название. На месте прежней насыпи образовалось довольно приличное озеро. Было видно, что на дальнем краю насыпь продолжается, но проехать не представлялось возможным.

Нормальные герои, как известно, всегда идут в обход. По пути нашли неплохо сохранившийся, но не отмеченный на картах железнодорожный путь, уходящий в неизвестном направлении. В обход идти, конечно, не очень-то легко, но через несколько часов борьбы с бездорожьем, на нужную нам дорогу (представляющую собой в этом месте изрядное болото) мы всё-таки вышли. Топлива до месторождения и обратно нам совершенно точно не хватало, и мы решили бросить машины и оставшиеся двадцать километров прогуляться пешком.

О чём не пожалели. Остатки дороги вполне могли служить ориентиром, но пройти её на машинах уровня «стандарт+» совершенно точно бы не получилось. Пять часов – и мы на месте, на остатках старого геологического лагеря. А буквально через пару часов мимо протопала группа эвенков с ружьями, собаками и оленями. Стало ясно, что даже в самой разглухой тайге, оставлять машины без присмотра явно не стоит

Так или иначе, чекпоинт мы взяли. Можно было возвращаться, что мы и проделали, предварительно выпив три раза по двадцать семь рюмок чистого спирту и набив рюкзаки приглянувшимися нам камешками.

Машины мы нашли в целости и сохранности, чего нельзя было сказать о людях. Наш заслуженный кандидат наук Александр получил разрыв связок коленного сустава. Он был единственным нормальным геологом в составе экспедиции, и ехать дальше не имело смысла. Пришлось возвращаться в Иркутск.

Опять Куанда

Поскольку в отношении бродов мы теперь очень грамотные парни, два раза на одной реке с нас деньги не возьмешь. В практическом плане это означало, что мы решили самостоятельно преодолеть реку по оставленным в прошлый раз вешкам, благо вода не поднялась. Дополнительно к вешкам поставили безрулевых членов коллектива, и первая машина бодро вошла в воду:

Всё шло неплохо, пока буквально на выезде на пляж паджеро не сел дном на каменюку.

Лебедка

Двенадцать тысяч китайских фунтов на автомобильной лебедке не подкачали, и машина вместе с булыжником килограммов на пятьсот уже через несколько минут была на берегу.

С хайлюксом всё было веселее. В то время, как экипаж паджеро играл «кто больше подтянется»

Мы вовсю развлекались в замену свечей на скорость. На скорость – это потому, что вода очень холодная.

Подыхал высоковольтный провод между катушкой и трамблером, но мы на протяжении последних трёх-четырёх дней думали, что «переобогащает» карбюратор. Естественно, даже с новыми свечами заводиться наш талисман не хотел. Примерно минут через пятнадцать на берегу материализовался знакомый Урал с не менее знакомым водителем, который за сходную сумму предложил вытащить. Мы, как по-настоящему гордые птицы, отказались. Водитель расстроился, дал газу и от огорчения наглухо посадил свою машинку метрах в пятнадцати от хайлюкса.

Выручили нас в результате парни из РЖД.

Пока коллеги купались и сушились, у меня было время изучить благоразумно захваченную с собой книгу «Ремонт и настройка карбюраторов ВАЗ 2108-2109». Несмотря на неочевидный прогресс в искусстве настройки карбюратора, моя душа была согрета разносившейся над рекой ненормативной лексикой - местные «бизнесмены» пытались достать из Куанды наглухо севший Урал. Через некоторое время, однако, наша машина завелась, и нормально ехала аж до уже ставшего родным Витимского моста.

Надо сказать, что аборигены магистрали совершенно убеждены, что от Таксимо до Новой Чары БАМ не проезжаем. Именно поэтому они по нему и не ездят. Зато вдоль него постоянно ездит кто-нибудь неместный. Самых неместных мы встретили на мосту через Витим – двое мотопутешественников ехали из Нидерландов, кажется, в Магадан.

Показали, как они проехали на мотоциклах верхом прямо по мосту, это при том, что по нему и на машине-то ехать страшно. Говорили, что это потому, что вести груженый мотоцикл сил не хватает. Но неизвестно, кто из нас в результате удивился больше – мы их отваге, или они – нашему хайлюксу. Специальный трюк «заведи корыто с толкача» (а без веревки он уже дня три как не заводился), исполненный международным коллективом путешественников, несомненно будет одним из веселых воспоминаний о русской экзотике на БАМе.

Вообще, на протяжении всей экспедиции в каждом населенном пункте, когда мы говорили, что едем из Иркутска, нам никто не верил. Местные автоэксперты с уверенностью говорили, что подобная рухлядь дальше первых сотен метров от места вечной стоянки отъехать не может. Но на деньги спорить отказывались.

Дальнейшая дорога в Иркутск не представляет отдельного интереса для рассказа. Поскольку несчастливый домкрат мы сгрузили посередине моста, машины больше не ломались, и через два дня мы увидели берег Байкала.

Фактически, именно здесь находится логический конец всего путешествия, с успехом отмеченный местной рыбой и инвалютным коньяком в компании северобайкальскихрыбаков.

Мысовые тоннели, Даван, Жигалово, и перед нами река Лена:

Ленские столбы

Отсюда до Иркутска - двести километров нормальной дороги. Фактически, мы дома.

PS. Это может быть интересно:

1. До 13-го дня экспедиции включительно, по крайней мере, одна из машин в день обязательно ломалась до потери подвижности.

2. Тем не менее, изначально еле живой хайлюкс 1985 года выпуска проехал около пяти тысяч километров по дорогам и без, и своим ходом вернулся в пункт отправления, что позволило автору данного отчета выиграть пари у 14 человек

3. Средний расход бензина по итогам экспедиции составил 12 л/100 км у Тойоты Хайлюкс и 13.5 л/100 км у Мицубиси Паджеро (не принимая в расчет участки, где дороги не было вообще)

4. Экспедиционной группе в данном составе всегда чудовищно везёт (на что мы и полагаемся при планировании полей). Так, ваш покорный слуга за это путешествие чудом не погиб трижды: один раз по вине медведя и собственной глупости, и два раза – по вине ломавшейся на мосту и обрыве рулевой тяги.

5. По результатам экспедиции, автомобили экспедиции были награждены. Паджеро – новыми пружинами и защитой снизу, хайлюкс – крышей с настоящими окнами, новой рулевой тягой и блокировкой переднего моста.

6. На следующий год поедем в Магадан.